С утра приспичило на детку залить музычки, благо айтюнс уже был на ноуте. НО, он блин вис и не хотел ни работать, ни обновляться, вообще ничего и планшет видеть отказывался. Пока скачала новую версию, пока скинула музыку, пока чашку кофею заглотнула с бутером... опоздала на работу. Хорошо, что не одна, а еще с одной девочкой, с которой живем рядом. Хоть не так сильно стыдно

@темы: бывает и хуже, но реже...

---

Пока я мучилась, тормозила и выбирала какой планшет я хочу, замучив вопросами всех своих знакомых, за меня все решили. И теперь я счастливый обладатель нового айпада на 32 гига памяти, 3 джи и такой кучи установленных приложений, что за вторые сутки пользования оными никак не могу их все попробовать )))) я в восторге, все здорово, летает моментально, удобная клавиатура, шикарный экран и плюс переходник для карточек, так что я уже пере кинула вчерашнюю съемку дочерей подруги для пробы, все здорово ))))
Правда теперь есть еще вопрос - какой браузер лучше бегает на айпадах?

@темы: Однако, да, зело люблю подарки....

---

Та-да-дам! 9 ряд, 10 и 11 места, 26 октября, театр им. Пушкина. Зал почти уже раскуплен. В субботу за планшетом. Осталось только окончательно выбрать какой. А то я насмотревшись разных обзоров и видюх все больше запутываюсь

---

А я скорее всего 26 октября пойду на "Таланты и покойники" ))))
Пора начинать сезон. Списочек спектаклей уже намечается.
Игорь вроде бы проникся видео "Служанок", так что и эта галочка уже есть )))

@темы: планы-планы-планы

---

ЫЫть

Нагло стырила у  Talie

Настало время узнать результат) Варкалось. Хливкие шорьки/ Пырялись по наве./ И хрюкотали зелюки/ Как мюмзики в мове.

Поздравляю, вы шорёк! Шорьки представляют собой помесь хорька, барсука и штопора) Хитрые, верткие и веселые (штопор у них не зря)), но к сожалению мало на что годные, кроме как пыряться по наве.

Пройти тест

@темы: хто я? :)

---

I need help!

Народ, памагите, плиз!
Мне сказали, чтобы я выбрала себе планшетник. Очень хочу. Но не знаю, что луше выбрать. У кого какой и что бы вы посоветовали?

---

Вышло 2 серии нового сезона Фермы!
Буду смотреть от первой секунды до последней!
Теперь это ферма времен второй мировой войны. Очень интересно!

Жаль, что встраивание запрещено. Но это тут - www.youtube.com/watch?v=ltA-5bgqTCc&feature=cha.... И, если вы шпрехайте ин инглиш, то посмотрите. Это реально интресно!

---

Для поднятия настроения

перечитываю "Понедельник начинается в субботу" Стругацких. Как всегда ржу до слез. А еще эту книгу мы в слух читали вместе с первой моей любовью....

кусочек про ката)))

Пол вдруг качнулся под моими ногами. Раздался пронзительный протяжный скрип, затем, подобно гулу далёкого землетрясения, раздалось рокочущее: «Ко-о… Ко-о… Ко-о…» Изба заколебалась, как лодка на волнах. Двор за окном сдвинулся в сторону, а из-под окна вылезла и вонзилась когтями в землю исполинская куриная нога, провела в траве глубокие борозды и снова скрылась. Пол круто накренился, я почувствовал, что падаю, схватился руками за что-то мягкое, стукнулся боком и головой и свалился с дивана. Я лежал на половиках, вцепившись в подушку, упавшую вместе со мной. В комнате было совсем светло. За окном кто-то обстоятельно откашливался.

— Ну-с, так… — сказал хорошо поставленный мужской голос. — В некотором было царстве, в некотором государстве жил-был царь, по имени… мнэ-э… ну, в конце концов, неважно. Скажем, мнэ-э… Полуэкт… У него было три сына-царевича. Первый… мнэ-э-э… Третий был дурак, а вот первый?..

Пригибаясь, как солдат под обстрелом, я подобрался к окну и выглянул. Дуб был на месте. Спиною к нему стоял в глубокой задумчивости на задних лапах кот Василий. В зубах у него был зажат цветок кувшинки. Кот смотрел себе под ноги и тянул: «Мнэ-э-э…» Потом он тряхнул головой, заложил передние лапы за спину и, слегка сутулясь, как доцент Дубино-Княжицкий на лекции, плавным шагом пошёл в сторону от дуба.

— Хорошо… — говорил кот сквозь зубы. — Бывали-живали царь да царица. У царя, у царицы был один сын… Мнэ-э… Дурак, естественно…
Кот с досадой выплюнул цветок и, весь сморщившись, потёр лоб.

— Отчаянное положение, — проговорил он. — Ведь кое-что помню! «Ха-ха-ха! Будет чем полакомиться: конь — на обед, молодец — на ужин…» Откуда бы это? А Иван, сами понимаете — дурак, отвечает: «Эх ты, поганое чудище, не уловивши бела лебедя, да кушаешь!» Потом, естественно — калёная стрела, все три головы долой, Иван вынимает три сердца и привозит, кретин, домой матери… Каков подарочек! — Кот сардонически засмеялся, потом вздохнул. — Есть ещё такая болезнь — склероз, — сообщил он.

Он снова вздохнул, повернул обратно к дубу и запел: «Кря-кря, мои деточки! Кря-кря, голубяточки! Я… мнэ-э… я слезой вас отпаивала… вернее — выпаивала…» Он в третий раз вздохнул и некоторое время шёл молча. Поравнявшись с дубом, он вдруг немузыкально заорал: «Сладок кус не доедала!..»

В лапах у него вдруг оказались массивные гусли — я даже не заметил, где он их взял. Он отчаянно ударил по ним лапой и, цепляясь когтями за струны, заорал ещё громче, словно бы стараясь заглушить музыку:
Дасс им таннвальд финстер ист,
Дас махт дас хольтс,
Дас… мнэ-э… майн шатц… или катц?..

Он замолк и некоторое время шагал, молча стуча по струнам. Потом тихонько, неуверенно запел:
Ой, бував я в тим садочку,
Та скажу вам всю правдочку:
Ото так
Копають мак.

"... Он вернулся к дубу, прислонил к нему гусли и почесал задней ногой за ухом.

— Труд, труд и труд, — сказал он. — Только труд!

Он снова заложил лапы за спину и пошёл влево от дуба, бормоча:

— Дошло до меня, о великий царь, что в славном городе Багдаде жил-был портной, по имени… — Он встал на четвереньки, выгнул спину и злобно зашипел. — Вот с этими именами у меня особенно отвратительно! Абу… Али… Кто-то ибн чей-то… Н-ну хорошо, скажем, Полуэкт. Полуэкт ибн… мнэ-э… Полуэктович… Всё равно не помню, что было с этим портным. Ну и пёс с ним, начнём другую…

Я лежал животом на подоконнике и, млея, смотрел, как злосчастный Василий бродит около дуба то вправо, то влево, бормочет, откашливается, подвывает, мычит, становится от напряжения на четвереньки — словом, мучается несказанно. Диапазон знаний его был грандиозен. Ни одной сказки и ни одной песни он не знал больше чем наполовину, но зато это были русские, украинские, западнославянские, немецкие, английские, по-моему, даже японские, китайские и африканские сказки, легенды, притчи, баллады, песни, романсы, частушки и припевки. Склероз приводил его в бешенство, несколько раз он бросался на ствол дуба и драл кору когтями, он шипел и плевался, и глаза его при этом горели, как у дьявола, а пушистый хвост, толстый, как полено, то смотрел в зенит, то судорожно подёргивался, то хлестал его по бокам. Но единственной песенкой, которую он допел до конца, был «Чижик-пыжик», а единственной сказочкой, которую он связно рассказал, был «Дом, который построил Джек» в переводе Маршака, да и то с некоторыми купюрами. Постепенно — видимо, от утомления — речь его обретала всё более явственный кошачий акцент. «А в поли, поли, — пел он, — сам плужок ходэ, а… мнэ-э… а… мнэ-а-а-у!.. а за тым плужком сам… мья-а-у-а-у!.. Сам господь ходэ… Или бродэ?..» В конце концов он совершенно изнемог, сел на хвост и некоторое время сидел так, понурив голову. Потом тихо, тоскливо мяукнул, взял гусли под мышку и на трех ногах медленно уковылял по росистой траве.

Я слез с подоконника и уронил книгу. Я отчётливо помнил, что в последний раз это было «Творчество душевнобольных», я был уверен, что на пол упала именно эта книга. Но подобрал я и положил на подоконник «Раскрытие преступлений» А. Свенсона и О. Венделя. Я тупо раскрыл её, пробежал наудачу несколько абзацев, и мне сейчас же почудилось, что на дубе висит удавленник. Я опасливо поднял глаза. С нижней ветки дуба свешивался мокрый серебристо-зелёный акулий хвост. Хвост тяжело покачивался под порывами утреннего ветерка.

Я шарахнулся и стукнулся затылком о твёрдое. Громко зазвонил телефон. Я огляделся. Я лежал поперёк дивана, одеяло сползло с меня на пол, в окно сквозь листву дуба било утреннее солнце..."

@темы: сиюминутное

---

Просто для поднятия настроения )))

---

Вести с полей...

Сейчас пойду красить последний третий раз потолок. Он хоть теперь и не идеально ровный, но и без отлетевших со швов между плитами кусков бетона, беленький и радующий глаз. Сегодня Игорь убрал дурацкую старую розетку для радио, которая вечно меня бесила, а вчера идеально зашкурил потолок. Так что данную процедуру лично я прожила безболезненно, закинулась антигистаминным и посидев в интернетиках ))))) Еще сегодня в планах мытье квартиры и завтра я начну клеить на кухне обои!!!!! А во вторник на работу, отдыхать от отпуска и ремонта ))))
Еще есть мысля завтра часика в три пойти к родителям для помощи в копке картохи, а то маман сильно простывшая и помочь надо.
И у меня есть теперь для прополошных работ прикольный комбез, оказывается жутко удобная штука! ))))

@темы: риал лайф

---

Третий день ремонта. Уже достал бардак в квартире пополам со складом стройматериалов. А так как я заказала себе шкафчики на кухню и хочу новую газовую плиту, то все манипуляции буду делать сама. Правда энтузиазм уже пропал, ремонт уже не кажется такой удачной идеей и кажется, что лучше было свалить на море. Но обои уже ободраны, куча всякого барахла выкинута и уже пара мешков еще на очереди стоит, в прихожей на треть размыт потолок от побелки, потрачена куча денег на материалы, т.ч. придется пахать. Но опять появляется "НО" - сегодня работала через пень колоду, такими темпами я не успею до 27-го, а 27-го мне на работу... Хорошо, что завтра приедет Игорь и поможет мне с потолком на кухне. Обещано все показать и объяснить. И надо будет уже ускоряться. НО МНЕ ТАК НЕ ХОЧЕТСЯ ЭТИМ ЗАНИМАТЬСЯ

@темы: риал лайф

---

По первому показывают "В бой идут одни старики". В нормальном варианте, т.е. в черно-белом. Чувствую к концу фильма буду опять рыдать. Не могу его без слез смотреть. А в расскрашеном варианте этот фильм вообще не воспринимаю.
Сегодня 100 лет военно-воздушным силам. У нас рядом с городом аэродром, который может может принимать и военные и гражданские суда (он то ли один у нас в стране, то ли их всего несколько, если я правильно помню что в рекламе вещали). Так вот сегодня на нем устраивали грандиозный праздник - можно было залезть внутрь самолетов, посмотреть на авиашоу, были воздушные шары, гонки на картах и еще куча всего. НО. Как всегда есть одно грандиозное "НО" - аэродром этот находится в Мигалово, за окружной дорогой, там, где сейчас строят развязку. Там и по будням то бешенные пробки, а сегодня было вообще что-то невообразимое. Мне приспичило присоедениться к данному празднику жизни и сагитировала бедолагу Андрея поехать и меня соответственно заодно отвезти. Стоит сказать, что Андрюха только в полчетвертого дня вернулся из ночной командировки (у нас все еще продолжается бешенная пурга, связанная с африканской чумой свиней). В итоге мы простояли в пробке туда-обратно почти 4(!) часа. И за это время проехали всего пару км в одну сторону. Наши устраители, как всегда, вообще ничего не продумали. В мигалово дороги по одной полосе в каждую сторону движения, все обочины были безумно заставлены машинами жителей нашей тьмутаракани... В итоге мы не попали не только на аэродром, но и не доехали даже до Волги, которую хотели пощелкать в качестве утешительного приза.
В общем, день был потрачен зря. И это дико обидно...

@темы: сиюминутное

---

Это что-то )))

Хочу уже сразу все - расширенное режиссерское издание на паре дисков каждого фильма и на каждый фильм по паре дисков дополнительных материалов!

@темы: The Hobbit

---

Это честное - пречестное последние фотки-гифки с КК! Я обещаю!

16.07.2012 в 14:32

Пишет  Ollaya:

@темы: суперы едят мой мозХ

---

Извините, но...

У меня дикий бронхит, куча работы и полный "коллапс головного мозгу" (как сказала Ривер), поэтому потерпите, плиз, немного мое продолжающееся сумашествие по СПН

16.07.2012 в 14:27

Пишет  Ollaya:

@темы: суперы едят мой мозХ

---

Эмопост

Эта простуда плавно не неукротимо перетекающая в бронхит меня уже достала. Всю неделю работаю по пол-дня (спасибо начальству огромное!), вторую половину дня тупо сплю. Сегодня вот подвалили новые ощущения - кашель до слез ручьями и невозможности сказать и слово. И только на работе. Дома все океюшки - ни кашля, ни начморка. А у меня завтра - Торжок, в понедельник - Калининский район, во вторник - Зубцов. И, т.к. полотдела в отпуске, а приказы как назло все комплексные и я получается из отдела одна "в зоне доступа", приходится мотаться. Но как же меня достал кашель! ((((((((((((((((((((((((((((((

@темы: болею, можно немножко и понудеть....

---

У меня 38. Мне можно.

Надо заводить соответствующий тэг

@темы: Бозин

---

Кондиционер на работе, поэтому вечно мерзнущие ноги в босоножках, и постоянные сквозняки все же догнали меня. Как итог - сопли, больное горло, температура, ватная голова. И сижу я вся такая нисчастная под пледом дома. И то мне холодно, то жарко. Беееееееееееееееееее.....

---

Я старый солдат и не знаю слов любви...

На спектакле была, но написать так, чтобы отразить то, что я чувствовала, это мне увы не дано. У Моры получилось гораздо лучше.

06.07.2012 в 13:52

Пишет  Moura:

У Бикбаева всем тазам таз (с).

Удивительно выносящий монолог, удивительно драматичный актер Бикбаев и чертовы ключицы в чертовом вырезе кофты, чертова бессильно склоненная голова, шея, затылок и картинно разметавшиеся волосы, и шепотом посреди всего действа: «Мора, если я начну фапать на Бикбаева, пристрели меня тут же!» Недовольство актрисой, недовольство происходящим, а затем Эвридика, нелепо переступающая ногами по кругу, по кругу до бесконечности; Дмитрий Станиславович, читающий под Рамштайн письмо, «Я ухожу, потому что сгораю от стыда!!!» - и нас с Морой можно выносить из зала вперед ногами. Все. Мы скорее мертвы, чем живы. (с)

Орфей и Эвридика по пьесе Жана Ануя, Театр Луны, пятое июля этого года. И это - странный спектакль; впрочем, мне пора отучиться говорить это о спектаклях, на которые мы ходим. У самой пьесы неожиданно богатая театральная история, её ставят много и охотно, и я понимаю, почему: не потому, что она хороша, а потому, что всё ровно наоборот: режиссёры берут её, как можно взять слабую женщину, чеховскую Душечку, и слепить из этой пьесы всё, что угодно. Всё, чего жаждет душа. Вчера мы посмотрели, чего жаждала душа Гульнары Галавинской, и, в сущности, у нас с ней много пересечений. Пьеса сильна как-то кусками, резкими, как выстрел, отрывками, когда тебя одновременно вдавливает в кресло и тянет вперед, на сцену; но в остальном - скорее слабая, чем сильная, и отсюда: аналогичный недостаток спектакля:

Он так же силён кусками...

Он так же силён кусками. И здесь сразу нужно сказать о сценографии: она шикарная по своему многообразию, силе впечатления, мощности, детальности, динамичности, но именно поэтому - потому, что всё такое подвижное, потому, что всего так много, всё так ярко и объемно, ты чувствуешь: перегрузка. Большой театральный лифт сцены перегружен, много, слишком много всего для слабого человеческого глаза, способного удерживать одновременно только 7+/-2 элемента, для слабого человеческого мозга, способного обрабатывать лишь бит информации в секунду. Но я понимаю, для чего и зачем; причинность такая же яркая. Сценография вытягивает этот спектакль, как спасительный канат - утопающего; виват художнику. Эти подсветки, столы, стулья, ребристый пластик пластин, экран с движущимися поездами, белый тюль («Тысяча и один способ выжить в Южной Африке, имея коньки и марлю» (с), простите, не отсюда, но тематично)., взмывающие в воздух конструкции, чемоданы, - всё это сливается в сверкающий водоворот в клубно-фиолетовом свете, прореженным золотом. И центрирует на себе сцены. Те отрывки, что в первом действии спектакля были хороши, являлись таковыми в основном именно благодаря сценографии.

Ибо первое действие откровенно прихрамывало на какую-то ногу. Не самое сильное, оно выигрывало только за счет деталей. Но - да - за финал этого действия вполне можно заложить душу, и я буду гореть за это в специальном аду для театралов, но: Бикбаев потрясающе красиво раздевается, и это красота реалистичности; на то, как он расстёгивает ремень джинсов, можно медитировать (а после ещё: «Мора, когда ты в последний раз видела, как живой парень надевает джинсы? Смотри»), как и на: рукава, стягиваемые с её плеч, эта быстрая горячечная суета снимаемой одежды, прорисованная - разлет, рельеф - линия ребер над плоским втянутым животом Эвридики, а потом: плавное, древнее, как мир, картинное и пластичное, словно ртутное, - это движение бедер, три захода по три раза (с), и ты медитируешь на эту чувственность, на этот почти что секс на сцене, не веря в происходящее, но видя своими глазами, и две этих откинутых головы, и скользящие по прозрачной столешнице ноги Эвридики, и светлые волосы Орфея, падающие на глаза, и текучий ритм бедер.

Перефразируя Грибоедова: сигарету мне, сигарету. Да, я всфапывала на эту сцену, да, я всфапывала на движения бедер Дмитрия Бикбаева, и мне не стыдно, ибо никто не посмеет обвинить меня за это, не видев этого. Впрочем, на потрясающе красивую там и тогда Ирину Линдт я всфапнула не меньше.

И когда вокруг них гасят свет, вспоминаешь давнее, из кино: между влюблёнными - только свет, и кажется правильным, что их оставили в темноте, вместе с тем, что они принимали за любовь, вместе с этим покачиванием на волнах, с этим - будущим - «Будто ты кладёшь руки мне на бёдра». Помню, как я сидела, открыв рот и зажав его ладонью - как когда-то, почти ровно год назад, на первых своих Служанках и восточном танце, не веря, что вижу подобное на театральной сцене. Судьба, видимо, моя такая: раз в год переживать наипрекраснейший культурный шок. И сказать точно так же - «Я не верю, что это происходит» - мне хотелось тоже.

Антракт был нужен этому спектаклю для того, чтобы люди сходили покурить. И раз уж, окей, я начала о фапе на Бикбаева (ад для театралов всё ещё ждет меня), то продолжу сразу: эти чертовы кофты. Этот - линией лодочных бортов - вырез, это белое, а потом - это черное (здравствуйте, кинки). Для помешанной на крылатой красоте чужих ключиц это - смерть. Сначала, впрочем, был наклон вперед, и упавшие волосы, и линия шеи и спины в этом вырезе, а уже потом - рисунок тонких ключиц, и это воспоминание я буду лелеять, кто бы и что бы ни говорил.

Второе действие - вернёмся к спектаклю,не правда ли - было неожиданно сильным, бьющим, толкающим в грудь, как разгоряченный собеседник. Воздух вокруг накалился, смешался с кислотным светом на сцене, и началась личная шизофрения каждого. Господин Анри - Бозин, как Цветаевский Гамлет: Гамлетом - перетянутым - натуго, /
В нимбе разуверенья и знания... - в черном, Смерть и Фатум, Рок и несказанные слова; Бозин и монолог его Анри о двух породах людей, и это «Маленькая ранка у виска...», Бозин, который там - Провидение, беспощадное, как Жизнь, и жалостливое, как все сильные, который снова - та сила, что совершает благо, ибо по итогам - да - всегда благо, и крылатые полы его черного плаща, и взгляды из угла сцены, и слишком больные слова о любви и быте.

И Орфей, который слишком любит Эвридику для того, чтобы им обоим жить «С ужимочками и улыбочками», и эта совершенно безумная, черноокой шизофренией благословленная сцена их с Эвридикой диалога, когда он всё-таки заглядывает ей, умершей и вновь обретенной, в глаза, отнимая от её лица её же ладони, и она остаётся распятая под его взглядом, пригвожденная к не случившемуся утру, до которого они не дожили. И хочется зашипеть: глупые, глупые люди, ты так хотел любви, ты так любил её, ты получил любовь, так что ж ты юродствуешь, бери и будь счастлив, черт бы тебя побрал! Но у болезни в любви свои жанры и ходы, и Орфею виднее, потому что между ними - её ложь, и так сложно верить той, которая однажды уже солгала, потому что серый осадок на глубине её глаз останется навсегда, и - да - ему же виднее, помните? - возможно, он поступает правильно, убирая от её лица мокрые пряди.

Орфей простился в Эвридикой, Орфей убил Эвридику, и она корчится, мокрая, мерзнущая, на полу, пытаясь отползти в темноту. Ему так страшно, почти сладко в своей ватной боли.

Я потерял(а) тебя, - кричит этот спектакль. Я потерял(а) тебя навсегда. И после второго шанса, и после третьего, и так будет всегда, потому что стыд и целомудрие, целомудрие и стыд, которых не было до, и ложь, и правда, и никогда уже не наступит то утро.

Их финал приходит к ним правильно и заслуженно - и каждому воздастся по слезам, грехам и мечтам его - «Он сможет на меня смотреть?» - «Да, теперь ему нечего бояться, что он потеряет тебя». Терять нечего, и вечный вокзальный круг замыкается. Бесконечность перрона и перестука колес. Единственный поезд на Марсель. Их личный повторяющийся цикл. Их привокзальное - на века - кафе, - то, что заслужено и выстрадано.

Это всё было прекрасно, больно и сильно, и те несколько отрывков пьесы, те несколько диалогов, что стоили произнесения со сцены, были поданы так, что гортань разрывало от вдоха. Любовь, не являющаяся соединением, потому что ничто им не является, и любовь, не желающая будущего и не умеющая его получить, - вот мои - там - смыслы. Бикбаев - неожиданно же сильный в этих сценах актёр, вообще, как я посмотрела, актёр крайностей. Ему хорошо даётся игровой комизм и столь же хорошо даётся больная безумная драма, беснование её, но выпадает золотая середина. Всё, что между, играется им странно. Но их прекрасные финальные диалоги с Эвридикой - истерически-клинические, больные, но его сцены с господином Анри, но его ломка у того на руках...

Здесь, к слову: великолепная сыгранность с Бозиным на уровне эмоции и пластики, в рамках всё той же сложной, сверкающей сценографии: «Бедный мой человечек. Упрямая голова! Ты плачешь, стонешь, страдаешь, но не хочешь верить. Я тебя очень люблю. Надо было очень тебя любить, чтобы вчера не сбежать тотчас же, как обычно. Чтобы войти в комнату, где ты рыдал. Я ненавижу страдания», и стол-клетка, из которой не вырваться, и напряжение на грани надрыва. Бозин, словно по ариадновой нити, выводит свои сцены куда-то на недосягаемую вершину, куда-то за все границы, куда-то в область над. Нечеловеческий. Бозин, в котором там много страшного и почти жуткого, почти - от бога. Бозин, читающий в микрофон письмо Эвридики, и его нарастающий голос, буквально рык, и Рамштайн, и срыв, и движение телом - вниз, в пол, в землю, к ядру. Заземление боли.

Его глаза гипнотизёра и шамана. Немного - удава Каа.

За нами с Катей сидели девочки из фанклуба Бикбаева, и вот на некоторых сценах мне хотелось сойти с ума, обернуться и сказать: «Мы здесь тоже из-за Дмитрия, только из-за другого», а потом усмехнуться, улыбнуться горделиво и сыто, повернуться обратно к сцене, указать на Бозина и сказать: «Это - наш мальчик». Да, здесь - рукалицо. Но, нет, мне не стыдно, во мне - гордость божественностью на грани дьяволиады. Во мне - любовь.

Каждый раз, идя не на ТРВвские спектакли с Бозиным, я очень боюсь. Боюсь того, что там, в границах театра Мастера, в этом мерцающем и защищающем от внешнего мира меловом кругу, на меня ещё действует общая атмосфера, безумный, тонкий, пряный флёр этого театра, а там, вне его, всё будет иначе: атмосфера исчезнет, и придётся оценивать актёра здраво и попросту (просто - холм, просто - бугор... говорят, тя-го-ю к пропасти из-ме-ряет-ся уро-вень гор...). И тогда - о, как это страшно - ты разочаруешься, потому что вне ТРВ он будет хуже. И каждый же раз я выдыхаю облегченно, потому что: что бы он ни делал, лишь бы только делал (с). Он действительно гениальный актёр - и как жаль, что эта фраза уже так затёрта. Его можно вводить в новые экспериментальные постановки к неопытным актёрам только для того, чтобы была гарантия не-провала, ибо он способен вытянуть всё и всех, вывести из любого лабиринта не наружу даже, - ввысь. На любом фоне его движения - отточенные по краям, его голос - без напряжения слышный в любой точке зала, его интонации - многослойные, а эмоции, вытягиваемые из зала и рассыпаемые в зал, - предельно оголённые. Он может всё.

Совершенства не бывает.

Но бывают исключения из правил.

И, конечно, Галавинская что-то знала, надевая на него в финальных сценах фуражку - в пару к плащу, так похожему на шинель. Спасибо, сигарету.

Наверное, мне пора прекратить писать о Бозине и вернуться к спектаклю, но я вчера пару часов обмирала от того, что мне казалось, будто оттуда, из угла сцены, смотря в зал, он смотрел на меня. Фангёрлинг в его наивысшем проявлении, но когда он мешал, в сущности-то.

К слову, о голосе. Я очень отвыкла от того - или, вернее, ТРВ приучил меня к обратному - что играют без радиомикрофонов, то есть, к тому, что актёрам приходится напрягать голосовые связи, чтобы говорить. Отвыкнув, на контрасте это кажется очень заметным, очевидным - и очень отвлекает. Им приходится кричать, прикладывая дополнительные усилия, и это мешает. У кого-то - у Михаила Клюшкина, например - сильный мощный голос, ему не нужно усилий, Бозин же из тех людей, которым не обязательно говорить громко, чтобы быть услышанными, но кто-то - как Ирина Линдт, Эвридика - голосом играл нарочито, и это неприятно било.

От неё, Эвридики, вообще странное впечатление. Красивая внешне, шикарная в своих больных «мёртвых» сценах, она так и осталась - как и вся пьеса, как и спектакль - в памяти отрезками и урывками. Мне не понравилась ни сама героиня (то не вина актрисы, разумеется), ни - вот это уже важно - подача. Я не могу сказать, что она играла хорошо или сильно; впрочем, я сужу по одному спектаклю и персонаже, которого не полюбила. В ней проблескивал какой-то - языком райтером - ООС, и это тоже сбивало в толка.

А на поклонах было то же Amour, и Бозин, вытягивающий всех на поклоны, снова - кошака-улыбака, и тигровые лилии - от кого-то ему, и охапки, невероятные охапки белых роз Бикбаеву, и Валерий Золотухин, дарящий герберы Ирине Линдт, и - в переносном, но когда-нибудь в прямом смысле - в кровь разбитые ладони - туда, вперед, им всем, Бозину, улыбающемуся в лоно зала.

Ещё же: мне чертовски нравится вся эта театральная тусовка, около которой мы сужаем круг (или - она вокруг нас). Ходя на спектакли, вечера, премьеры ТРВ и смежных театров, ты видишь там одних и тех же людей, чем дальше - тем больше. Знакомые всё лица. Уже почти - десятками. Постоянная аудитория, к которой смешно, приятно, странно и хочется чувствовать свою причастность. Люди, которых видишь в залах и на служебках, почти комичные поклонники, чьими поклонниками - не менее комичными - уже являемся мы сами, любимый нами Лавренчук, прозванный Габлером, - необыкновенно умилительный худрук Польского театра, и с ним его помощник и любимец Озёрный, прозванный нами сначала Страшным Чуваком, а вослед - Стильным, и ещё те же - из Польского - мальчики, и мужчина, начёсывавший Ипатке поясничку. Все - незнакомые знакомцы.

Узкий театральный круг.

Подводя итоги: Орфей и Эвридика - это спектакль, который хочется пересмотреть из-за основной части второго действия, великолепного, тематичного, меткого (как у Мастера!) музыкального оформления, трех-четырех монологов, таинства любви в финале первого действия - и ещё потому, что, возможно, что-то осталось недопонято.

...А хочешь знать, что припасла для тебя жизнь, твоя обожаемая жизнь?..

P.S. [перечитывает и вспоминает] Конечно, когда на сцене появился Бозин с тазом - самым настоящим, железным, с ручками - нас с Катей порвало. А ещё мы поняли, какими смешными и забавно-милыми - немножко блаженными - кажутся со стороны фанатки. Такими же кажемся и мы окружающим, я думаю, с этими своими рассказами о служебках. Впрочем, non, Je ne regrette rien. И да, Катрусь, мать Эвридики играла Анна Терехова - её же мы будем наблюдать в СиА в августе.

P.P.S. Совершенно замечательная галерея чьих-то снимков со спектакля. Над той, где «Огня?», можно медитировать.

@темы: Лунные печеньки

---

Джей ))))

27.06.2012 в 16:51

Пишет  Angel_of darkness:

аааааааааааааааа
Кажется у меня разрыв мозга
Боже Джаред..........

@темы: суперы едят мне мозг